Корб и все, все, все

Этой ночью я после огромного перерыва вновь летал. Это ни с чем не сравнимое ощущение наслаждения от способности (которая и во сне воспринимается как уникальная, волшебная) подняться вверх буквально по мановению рук, имитирующих взмах, а точнее — самого устремления тела вверх.

Потоки воды справа и слева сливаются в один мощный поток, устремляющийся вглубь. Этот поток мощно, с бурлением, поднимается к небу, заворачивается, формируя что-то вроде огромного завитка скрипичных инструментов, и то ли испаряется, то ли просто куда-то исчезает из нашего мира...

Какая-то многолюдная и очень оживленная суета вокруг рекламно-издательского бизнеса. Дискуссии на тему ближайшего выпуска какого-то печатного издания, каких-то заметочек, рекламных материалов и т.п. В этом как-то участвую и я, и Юрий Шатилов. Мы что-то обсуждаем: Юра в чем-то пытается меня убедить, я вяло отнекиваюсь.

Знакомлюсь с какой-то современной технологией изготовления форм для отливок объемных объектов. Какой-то высокоточный станок с механической рукой то ли обрабатывает внутреннюю поверхность маски — незаметным механическим воздействием или лучом лазера, — то ли осуществляет контрольные замеры...

Я поливаю свой огородик. Но не просто так, а в полете. Облетаю грядки и, не приземляясь, прямо из ведра поливаю их аккуратной струйкой. Потом дергаными движениями ведра пытаюсь эту струйку разбрызгивать, чтобы получилось что-то вроде дождика и более равномерного увлажнения поверхности. Потому что растения все еще очень маленькие, чахлые, и крупные капли или, тем более, струя воды может их погубить...

Я где-то на Севере, на побережье Северного Ледовитого океана. Льды, снег, полярная ночь. Что-то вроде концлагеря или просто какая-то суровая местность. Какая-то огромная яма или даже что-то вроде пропасти с деревьями, очень крутыми склонами. Вокруг нее или на небольшом удалении — какие-то злые военные, с оружием, с собаками...

Иду по школьному коридору. Ищу свой класс. Вроде бы, это школа, но я взрослый. Потолки высоченные и двери в классы тоже какие-то несоразмерно высокие, сплошные, такие старые, тяжелые, в несколько слоев покрытые белой краской. Коридор темный, освещается только немного светом из маленьких окошек над дверьми.

Ксения Собчак спорит с кем-то, громко ругается и жестикулирует, раздражаясь из-за невозможности втолковать очевидное. Потом выбегает из толпы и бежит через Комсомольский мост по улице Гагарина в направлении мэрии. На ходу она пытается громко объяснить оставшимся людям, что ей нужно срочно бежать на работу, потому что там случилась какая-то авария...

Когда уходил с (Театральной) площади, заметил небольшую бесхозную снеговую лопату, полузасыпанную снегом. Взял с собой. Когда поднимал, обратил внимание на ее странную форму: с большим подворотом в нижней части, но сходу не понял, для чего это. Когда подошел к "своему" крыльцу (недалеко от угла Лермонтова и Маркса), попытался было работать лопатой как обычно, с передним хватом, но сразу стало ясно, что это бессмысленно.

Подлетаю к группе молодых людей, стоящих недалеко от памятника маршалу Жукову. Вижу, что это Макс Кац и с ним человек пять-шесть. Слышу, что они разговаривают о рекламе. Обсуждают тему эффективности. Макс энергично возражает на чьи-то предложения...

Вытоптанный двор между домами - как в микрорайоне по пути в хозяйственный магазин на "Ермаке". По нему гуляют мамаши и бабушки с маленькими детьми. У некоторых из них в руках странные приспособления П-образной формы.