Открываю дверь, захожу в кабинет. Он довольно большой и пустой, только у другой стены стол, за которым сидит девушка в погонах. Подхожу, спрашиваю, чем вызван интерес ко мне. Девушка показывает листы каких-то документов, что-то вроде учредительного договора какой-то организации, под несколькими — по десятку подписей с расшифровками. Навскидку видно, что многие, если не все, подписи сделаны одной рукой, очевидный результат неумелой попытки подлога. Делала это, судя по всему, Сашка. И понятно, что чиновница понимает, что подписи нарисованы. То есть, она мне об этом и говорит, но как-то завуалированно и с явным сочувствием. И даже с чем-то вроде запоздалых рекомендаций о том, как это можно или нужно было сделать лучше. Я забираю эти листы. Иду, изучая их и обдумывая, как бы я поступил: более качественно нарисовал их или получил бы реальные. Склоняюсь к тому, что десять человек вполне можно и собрать или объехать и не рисковать с подделкой...
Оказываюсь на площади (Театральной). Она вся завалена снегом, мокрым, тяжелым и липким. С трудом перебираюсь на другую сторону. Впечатление, будто я что-то или кого-то ищу и не нахожу, хотя никаких поисковых действий не совершаю: не разгребаю снег ни ногами, ни руками и даже не всматриваюсь особо вниз или по сторонам. Тем более, что площадь абсолютно пуста. Но мысль как-то крутится и пытается зацепиться за какие-то сюжеты, воспоминания, связанные с конкретными людьми...
Когда уходил с площади, заметил небольшую бесхозную снеговую лопату, полузасыпанную снегом. Взял с собой. Когда поднимал, обратил внимание на ее странную форму: с большим подворотом в нижней части, но сходу не понял, для чего это. Когда подошел к "своему" крыльцу (недалеко от угла Лермонтова и Маркса), попытался было работать лопатой как обычно, с передним хватом, но сразу стало ясно, что это бессмысленно. Перевернул ее "мордой вниз ручкой к себе", опустил в глубокий снег и потянул за собой - она, как плоский черпак, захватывала снег и волокла за собой, а излишки отваливались в сторону, как пласты земли от плуга. Прошел несколько раз от одного крылечка к другому, расчистил тротуар изрядно. Краем глаза увидел на краю площади, на снежной горе, оставленной вокруг нее при расчистке, группу полицаев. Высокопоставленных. По крайней мере, один был в каракулевой папахе и с алыми лампасами. Они то выходили на бровку, то спускались на площадь и исчезали из виду. Потом направились в мою сторону...
Какой-то знакомый стал объяснять мне, что полицаи расследуют убийство, потому что на площади нашли чей-то труп. Что основной подозреваемый — Радциг. У меня мелькнула мысль: "Ну зачем он так? Не обязательно же было убивать — можно было обойтись и без этого..." Стал лихорадочно вспоминать, когда я последний раз общался с Петром Федоровичем, обдумывать, как лучше отвечать на разные вопросы полицаев. Проснулся от сигнала домофона.
Корб и все, все, все