Дневник путешествия в Московское государство Игнатия Христофора Гвариента, посла императора Леопольда I к царю и великому князю Петру Алексеевичу в 1698 году, веденный секретарем посольства Иоганном Георгом Корбом
01.12.1698 По приказанию царя корабли, построенные на деньги вельмож, спущены на воду для испытания знаний мастеров и годности к употреблению. Корабль патриарха, который менее других был при этом сберегаем, по несчастному случаю претерпел крушение.
02.12.1698 Нашли на улице двух мертвых голландцев, в убийстве которых подозревают москвитян. Говорят, что мятежники вновь появились и в количестве семи тысяч собрались в трехстах верстах от Москвы.
03.12.1698 Генерал Карловиц и Адам Вейд возвратились из Воронежа.
04.12.1698 Поймали семьдесят злодеев, производивших ночные разбои в Москве. Из них два полицейских служителя, бывшие прежде попами, первые посажены на кобылку.
05.12.1698 Вина и прочие нужные предметы, закупленные в Архангельской пристани, провезены триста миль под прикрытием царских воинов и благополучно доставлены в Москву.
06.12.1698 Сегодня мы были в царском зверинце, где видели неимоверной величины белого медведя, леопардов, рысей и многих других зверей, которые содержатся здесь только для удовлетворения любопытства.
Польский посол просил дозволения ехать в Воронеж, где он хотел видеться с царем, но так как он, будучи совершенно уже отпущен, потерял право иметь какие бы то ни было переговоры, то министерство не согласилось на его просьбу.
07-09.12.1698 По ходатайству господина императорского посла воевода Шеин освободил военного инженера Лаваля из заключения и велел снять с него кандалы, с тем чтобы он жил в Немецком предместье под присмотром трех воинов; ему было также позволено ходить в католическую церковь на богослужение. Но так как инженер этот употребил во зло данное ему позволение, то отведен был снова в приказ и содержится там под стражей.
10.12.1698 Говорят, что его царское величество уезжает из Воронежа в Белгород, чтобы лучше исследовать действия и распоряжения воеводы Долгорукого.
11-12.12.1698 Генерал Лефорт велел отвезти в свой погреб триста оксофов разных вин, выписанных купцами из Архангельского порта. Все предметы роскоши покупает генерал на царские деньги. Купцы обыкновенно оплачивают пошлины винами, за каждый оксоф испанского вина платится 60 империалов, за оксоф рейнского вина — 40. Оксоф содержит 4 кружки.
13-16.12.1698 Один морской капитан, бывший с женой в гостях у какого-то боярина, поехал ночью с хозяином кататься на санях; возвратясь в дом боярина, капитан нашел свою жену обезглавленной и не мог узнать ничего положительного о том, кто был виновником этого злодейства.
17-18.12.1698 Господин императорский посол обедал у генерала Лефорта. Генерал показывал ему портрет герцога Савойского, осыпанный жемчугом и драгоценными камнями, который он получил от этого государя, и говорил, что герцог прислал точно такой же подарок и брату его, синдику женевскому.
19-21.12.1698 Господин польский посол пригласил к себе на обед нескольких русских князей. За обедом он очень много пил и после попойки сделался слишком щедр, так что все свои вещи предложил гостям; русские же не отказались их принять: один просил подарить ему карету с шестеркой лошадей, другой желал иметь пару дорогих пистолетов, третий книгу, которая не была еще подарена, и поляк отдавал каждому все, что тот ни желал, приговаривая: «Пусть знают москвитяне, что я ничего не увожу с собой из Руси, принадлежащего им!»
22.12.1698 Был большой обед у генерал Лефорта.
23-25.12.1698 Мать уговорилась с дочерью убить своего мужа. Это уголовное преступление совершено ими посредством двух нанятых за 30 крейцеров разбойников. Обе женщины понесли казнь, соразмерную их преступлению: они были закопаны живые по шею в землю. Мать переносила жестокий холод до третьего дня, дочь же более шести дней. После смерти трупы их были вытащены из ямы и повешены за ноги, вниз головами, рядом с упомянутыми наемными убийцами. Такое наказание назначается только для женщин, убивающих мужей; мужчины же, виновные в смерти своих жен, менее строго наказываются и очень часто подвергаются только денежной пене.
26.12.1698 Начальник стражи генерал Карлович просил московское правительство о безотлагательной отправке 20-тысячного отряда войск на границу Литвы из опасения смут в этом крае. Польский посланник восстал против этой просьбы, приглашая Карловица сообразить, в чью пользу производит он переговоры: в пользу ли поляков, или москвитян? Он говорил: «Невозможно и думать, чтобы москвитяне, даже если порядок в Литве не будет нарушен, возвратились без грабежа и добычи; можно скорее полагать, что они, пользуясь случаем, нанесут республике неизлечимые раны, а потому было бы гораздо благоразумнее, если бы ввиду могущих возникнуть смут московский резидент в Варшаве потребовал от республики, именем его царского величества, объяснения в ее оскорбительных для царя происках». Посполитая Речь выказала бы пренебрежение к государю московскому, если бы вознамерилась избрать другого короля, помимо избранного и коронованного монарха, о чем царь уже получил официальное известие.
27.12.1698 В Воронеж отправлено 6000 крестьян и столько же воинов для отражения татарских набегов, которых опасаются.
28-30.12.1698 Его царское величество по возвращении своем из Воронежа был восприемником при св. крещении дочери барона полковника фон Блюмберга; в этом святом обряде участвовали еще 17 человек, так что имелись представители почти всех вероисповеданий. Значительнейшие из них были: господин императорский посол, генералы Лефорт и Карловиц, господин Адам Вейд. Между прочими разговорами господин императорский посол завел речь о наказании жен за убийство мужа и сказал, что во всеобщем обыкновении, если которая из этих несчастных проживет в яме три дня, ее вынимают и заключают в монастырь, где она должна вести труженическую жизнь. Царь, который что-то смутно из этого услышал, спросил, о чем говорят, и, когда узнал, что разговор шел об облегчающем наказание обычае, сказал, между тем как все слушали его с большим любопытством: «В доказательство, как мало это обыкновение соблюдается, я Вам скажу, что мне самому известно, что одна женщина была не так еще давно приговорена к подобному наказанию и не прежде как по истечении двенадцати дней умерла с голоду и получила, таким образом, заслуженное возмездие за свое преступление. А что она действительно без пищи так долго жила в яме, то в этом нельзя сомневаться, так как часовым, приставленным к осужденным такого рода, запрещено, под опасением жесточайшего телесного наказания, передавать им хлеб или воду, потому что через это они могли бы подкреплять свои силы и мучения их были бы от того продолжительнее». Говорят, что сам царь ходил к ней в глубокую полночь и расспрашивал ее, думая, что, может быть, найдет возможность простить ее; но преступление ее было так велико, что прощение могло бы послужить дурным примером для других.
Говорили также, что царь хотел, чтобы один из часовых пристрелил эту женщину из ружья и тем освободил ее от дальнейших мучений медленной смерти, но генерал Лефорт был противоположного мнения, сказав, что недостойно воина стрелять в женщину и притом еще виновную в смертоубийстве. Сими и подобными им словами произвел Лефорт на царя такое впечатление, что он оставил несчастную ожидать своей смерти.
31.12.1698 На великолепном обеде, данном генералом Лефортом, присутствовал царь и двести самых знатнейших лиц. В обществе этом находились две личности, которые, завидуя одной особе, занимающей первое при царе место, оклеветали ее самым гнусным образом. Царь, очень сильно рассердясь, объявил напрямик, что тот из двух, который окажется более виновным, отдаст под меч свою голову и что их соперничество таким образом прекратится. Для раскрытия этого дела назначен князь Ромодановский; генерал Лефорт хотел было утишить гнев царя, но царь сильно оттолкнул его от себя кулаком.
Корб и все, все, все