Корб и все, все, все

УДК 323/324(470+571):303.1

КОРБ Виктор Владимирович — руководитель Агентства региональных исследований (Омск). Email: korbvv@gmail.com.

Постановка проблемы. Ключевые гипотезы

Фундаментальная гипотеза, лежащая в основании исследовательской парадигмы, исповедуемой автором на протяжении более двадцати лет, может быть сформулирована следующим образом: самой сути социологии как рефлексивной функции человеческого общества в большей мере, в сравнении с классической моделью "отстраненного наблюдателя", отвечает модель "вовлеченно-рефлексирующего исследователя". Изучая коммуникационные объекты и процессы, исследователь прямо заинтересован в выстраивании общих коммуникаций с этими объектами и процессами, особенно когда речь идет о необходимости отслеживания и анализа сложных систем, мало или неявно структурированных, находящихся в процессе трансформации с очень высокой динамикой.

Гипотезы второго уровня

• Инвариантность основных результатов измерений относительно масштаба и уровня затрат. Точнее: детали и нюансы, выявляемые при попытке повысить "точность" путем увеличения выборки и обеспечения "идеальной репрезентации" по стандартному набору социально-демографических маркеров, находятся на уровне погрешности измерений, и, наоборот, наиболее значимые и устойчивые параметры и оценки измеряемых объектов достаточно надежно выявляются существенно менее масштабными и сложными, но более оперативными методами. 
• Репрезентативность, привязанная к конкретному набору параметров исследуемого объекта, бессмысленна в условиях нерелевантности самого этого набора целям исследования. Имманентная недостоверность электоральных замеров, однозначно и прямо экстраполирующих "собственное мнение" респондентов без учета и анализа важнейших факторов – структуры влияния в сообществе и взаимосвязи "мнений" и "действий". Необходимость смены парадигмы репрезентации: от попыток строить "идеальные выборки" – к совершенствованию моделей комплексной и динамической репрезентации развивающихся сообществ. 
• Приоритет метода простой случайной выборки. 
• Приоритет сравнительного анализа и содержательных интерпретаций результатов (в т.ч., путем их активного и даже провокативного внедрения в междисциплинарный и социальный оборот) над "точностью" локальных измерительных актов. 
• Приоритет методов открытой коллаборации на всех стадиях исследований и, прежде всего, как способа повышения объемности представления. 

Реальная ситуация: ограничения и основные предметные результаты

В декабре 2011 года автору стало известно об инициативном проекте в жанре "народной социологии", реализуемой известным политическим активистом Михаилом Шнейдером: под его руководством преимущественно силами активистов ОДД "Солидарность" и проекта "Гражданин наблюдатель" было проведено несколько опросов электорального типа. Постановка и организация работ, разумеется, не выдерживала никакой критики, тем более, что не скрывалась основная цель этого проекта – получение материалов для контпропаганды и противопоставления результатам "официальной социологии".
Первая попытка совместить энергию "активистского энтузиазма" с профессиональным подходом к делу была предпринята при организации опроса в преддверии президентских выборов 5 марта (полевой этап 17-20 февраля). Автору удалось убедить г-на Шнейдера подключить к проекту АРИ для осуществления организационно-методического сопровождения. В полном объеме реализовать эту задачу не удалось, что привело, в частности, к расслоению довольно крупной выборки на две части – верифицируемую и неверифицируемую по основным социально-демографическим маркерам. Однако и в такой конфигурации, с минимальным профессионально-научным компонентом, этот опыт можно признать вполне удачным (см. далее).

Проект "Гражданин социолог" был запущен в следующих основных ограничениях:

• Предельно сжатые сроки для организации, постановки и реализации. 
• Полное отсутствие финансовых ресурсов. 
• Полностью волонтерский характер, высокая доля неопытных участников. 
• Децентрализованная, распределено-удаленная схема участия. 
• Присутствие "активистской мотивации" (прим. 1) . 

В предвыборном опросе 17-20 февраля приняли участие волонтеры из двадцати городов и населенных пунктов России с общей численностью почти в 30 миллионов человек. В том числе: из Санкт-Петербурга, Омска, Калининградской, Самарской и Тульской областей, Вологды, Новосибирска, Волгограда, Сыктывкара, Стерлитамака, Уфы, Нижнего Новгорода, Саратова, Рязани, Белгорода, Екатеринбурга, Липецка, Орла, Москвы и Московской области. Опрос проводился методом уличного интервью по простой случайной выборке. Массив опроса - 2600 респондентов (верифицируемая доля - 1310).

 
В комментарии к первой публикации результатов этого опроса отмечалось: "при анализе и интепретации данных социологических опросов следует иметь в виду, что ни у одного исследовательского центра в России не существует надежной модели, позволяющей строить достаточно надежные прогнозы. Это объясняется и сильным расслоением общества, и высоким влиянием прямого административного давления на избирателей, и другими плохо изученными факторами. Кроме того, современное российское общество вновь находится в стадии высокой мобильности и, одновременно, высокой рефлексии - то есть сильного влияния на поведение людей мощных информационных потоков через СМИ, социальные сети и другие каналы. В таких условиях практически невозможно уверенно предсказать результат "выборов" на основе опросов общественного мнения. И все же эти данные позволяют получить хорошее представление о состоянии умов российского избирателя за две недели до дня голосования. А при желании - попрактиковаться в составлении собственных моделей и прогнозов". 

Основные результаты предвыборного электорального замера, выполненного в рамках "Гражданина социолога", оказались весьма близки к аналогичным, выполнявшимся крупными "социологическими фабриками" и коллегами в проекте "Открытое мнение" (с учетом контролируемого смещения выборки в сторону городского населения "среднего пояса" России).

Замер, в частности, зафиксировал все основные электоральные доминанты, определяющие формальные результаты голосований на общефедеральном уровне, в том числе:

• обратную зависимость урбанизированности выборки и уровня электоральной поддержки действующей власти; 
• ярко выраженные демографические смещения в аудитории, лояльной Путину: более устойчивые по полу и более сложные по возрасту 
• устойчивый характер распределения электоральных предпочтений среди основных партий и кандидатов 

Табл. 1 Распределение по подвыборкам среди респондентов опроса 17-20 февраля, заявивших о намерении голосовать на выборах 4 марта 2012 года

Пояснение к таблице: "РФ_первич" – общая выборка опроса, "РФ_сумма" – верифицируемая подвыборка, "РФ_взвеш" – верифицируемая подвыборка, перевзвешенная по фактическому соотношению численности населенных пунктов. Таким образом, эти подвыборки расположены в порядке возрастания урбанизированности.

Во взвешенной подвыборке доля Путина опускается до 32%, в петербургской - до 27%, а в московской - до 23% (в Саратове и Вологде - наоборот, повышается до 54%, а в Советске - до 58%!) Примечательно, что столь же ярко выраженная, но с обратным знаком, тенденция характерна для Прохорова, а вот у остальных кандидатов различия в разных территориальных подвыборках не столь существенны.

Зато весьма заметны расхождения в оценках кандидатов мужской и женской аудиторией. У Путина и Миронова - ярко выраженные симпатии женской аудитории (51% против 41% и 8% против 3%, соответственно). А у Зюганова (16% и 26%) и Жириновского (8% и 15%) - наоборот, существенное доминирование мужского электората. У Прохорова гендерные различия не столь проявлены. Указанные особенности, кстати, хорошо коррелируют и с ответами на вопросы о голосовании на выборах в думу: доминирование женской аудитории характерно для ЕР (45% женских против 26% мужских), а у КПРФ (20% против 34%) и ЛДПР (10% против 15%) - обратная картина. 

В поствыборном опросе 5-10 апреля приняли участие волонтеры из Москвы, Санкт-Петербурга, Новосибирска, Барнаула, Уфы, Ставрополья. Опрос проводился методом уличного интервью по простой случайной выборке. Массив опроса - 606 респондентов. Средний возраст - 38 лет, с естественным распределением. Выборка смещена в сторону мужчин (52 к 48). Все методические материалы и первичные данные по опросам доступны на сайте и в гугл-группе "Гражданин Социолог".

Поствыборный замер, выполненный в рамках "Гражданина социолога", несмотря на меньший масштаб, позволил получить весьма показательные результаты оценки важнейшего феномена легитимности и наглядно продемонстрировал сохранение и усиление электорального раскола в российском обществе. 

В целом, результаты президентских выборов посчитали легитимными 54% ответивших, нелегитимными - 46%. В отношении госдумы - обратное соотношение: 46% - подтверждают ее легитимность и 54% - отказывают в легитимности высшего представительного органа. При этом отмечаются существенные различия в оценке легитимности выборов, характерные для различных социальных групп. В частности, у мужчин соотношение "легитимность-нелегитимность" президента составляет 50% на 50%, у женщин - 58% к 42%. У молодых людей - 43% к 57%, у среднего возраста - 69% к 31%, у чиновников - 82% к 18%, у инженеров - 35% к 65%. На 100% уверены в легитимности Путина лишь сотрудники правоохранительных органов, спецслужб и военные.

Табл. 2 Сводные данные поствыборного опроса "Гражданина Социолога" 5-10 апреля

Если пересчитать распределение ответов на вопрос о фактическом голосовании на президентских выборах в стандартном формате (к 100% от "поданных голосов"), получится следующая картина: 10% за Жириновского, 21% - за Зюганова, 4% - за Миронова, 15% - за Прохорова и 50% - за Путина. Эти данные весьма близки как к результатам предвыборных опросов, так и данным экзитполов для городской выборки, что показывает высокую релевантность проведенного исследования. 

Отношение к Путину значимо коррелирует с возрастом: чем моложе респонденты, тем меньше они доверяют "избранному президенту". Похожая картина, только с обратным знаком, - в отношении одного из самых возрастных российских политиков Владимира Жириновского: его устойчивый электорат - это молодые мужчины, а путинский - женщины среднего и старшего возрастов. 

Несмотря на малочисленность выборки, распределения электоральных предпочтений по отдельным социальным срезам выглядят вполне ожидаемыми. Это и высокий уровень электорального нигилизма безработных (заявляли о том, что не ходили голосовать 44% против 30% в среднем по выборке), рабочих (38%) и асоциальных граждан - респондентов, отказывающихся или затрудняющихся четко обозначить свой социальный статус (64%). Это и сверхлояльность к Путину со стороны представителей чиновничества и руководителей (48% и 50% против 33% в среднем) и, особенно, группы "силовиков" (70%). Для последней группы вполне очевиден и стопроцентный показатель легитимности "избранного президента".

Самый низкий уровень легитимности президентских выборов - среди "инженеров" (35% против 54% в среднем). Нелегитимным Путина на посту президента считают также вполне устойчивые группы учащихся (48%), работников торговли (48%) и предпринимателей (47%). Легитимность его не вызывает сомнений у уже упоминавшихся силовиков, чиновников (82%), пенсионеров (64%), менеджеров и работников сферы услуг (60-61%).

Методные приоритеты, действия и результаты

Почти в то же время, что и "Гражданин социолог" (месяцем ранее), был запущен еще один проект формата Collaborative Open Research (COR) - "Открытое мнение", инициированное Игорем Задориным. Этот проект реализовался по традиционной методологической схеме при проведении электоральных замеров, а коллаборация обеспечивалась возможностью подключения коллег из различных исследовательских групп к уточнению дизайна исследования и реализации его технологических этапов. Организаторы проекта "ГС" также реализовали полностью открытую схему, но коллаборацию перенесли на другой уровень – с целью получения принципиально иной точки зрения на изучаемый объект и, таким образом, как уже отмечалось, попытаться сформировать более объемное представление о нем. 

С учетом фактических ограничений ключевым методологическим фактором стала максимальная простота. Причем, метод максимального упрощения с контролем валидности и релевантности проецировался на все компоненты исследования, в том числе: на инструментарий, на технологию, на аналитические и интерпретационные модели и др. Выражаясь метафорически, АРИ приняло решение сыграть в "гольф" одной клюшкой – самым надежным номером. J

 
Основным рабочим инструментом исследования стал ранее неоднократно опробованный в опросах, проводимых АРИ, универсальный опросный лист.

 
Табл. 3 Опросный лист поствыборного опроса "Гражданина Социолога" 5-10 апреля

Такой формат опросного листа позволяет в заданных ограничениях обеспечить максимальную оперативность и удержать целостность опроса, за счет минимизации ошибок, вызванных некорректным восприятием информации на различных стадиях технологического процесса. Ключом описываемой схемы является единый формат представления данных на всех основных этапах: в опросном листе, в электронном формате ввода первичных данных, в основном формате презентации результатов.

Оба раунда исследования – предвыборный и поствыборный – были организованы по общей модели и с одинаковым дизайном опроса.

Основные параметры и специфические характеристики опросов:

• Случайность и разнородность состава интервьюеров [2] : от сотрудников полстерских служб – до посетителей интернет-сайта "Комитет 10 декабря" и групп в фейсбуке. 
• Случайность выбора регионов: фактический состав регионов определялся наличием волонтеров – интервьюеров и супервайзеров – он, разумеется, не репрезентировал географическое распределение электората РФ, но позволил отследить устойчивые зависимости основных значений с уровнем урбанизации. 
• Основной метод получения первичных данных – уличный опрос с отбором респондентов методом простая случайной выборки с пошаговым контролем и рекомендациями по повышению стохастичности (различное время, различные места опроса и др.) 
• Самооцифровка: единство форматов позволило организовать распределенный ввод первичных данных силами самих интервьюеров и супервайзеров. Контроль корректности обеспечивался централизованной обработкой совокупного массива и наличием скан-копий заполненных опросных листов. 

К наиболее значимым результатам проекта можно отнести следующие:

• Минимальная институализация формата "народной социологии" и, как следствие, повышение его качества, рост доверия к результатам конкретных замеров, формирование еще одной "точки опоры" для развития методов COR. 
• Проведение содержательного исследовательского эксперимента в рамках модели "объемно-рефлексивного представления". Проверка гипотез о приоритете методов сравнительного анализа над методами "точного репрезентирования", а также о допустимости методов грубого приближения с помощью простой случайной выборки для выявления наиболее устойчивых характеристик изучаемого объекта. 
• Отработка метода "идеально простого инструмента". 

Выводы. Исследовательские перспективы

Перспективы методов "гражданской социологии", впрочем, как и любых других частных методов, полностью зависят от развития систем COR. Точнее: от развитости моделей формирования объемно-рефлексивных представлений об исследуемых объектах и явлениях. В связи с этим еще раз отметим, что в описанном опыте со стороны автора нет ни малейшего намерения преувеличивать специфическую ценность именно этого формата, тем более подменяя им методы, освоенные и принятые в научном и "индустриальном" дискурсах. Основная ценность видится в совершенствовании критического отношения к традиционным методам и, соответственно, возможности их совершенствования, дополнения – прежде всего, путем корректировки базовых исследовательских парадигм. 

Наиболее содержательным, интересным и продуктивным представляется движение в следующих направлениях:

• Более тщательная постановка задачи сравнительного анализа эффективности использования различных исследовательских методов и систематическая наработка массива данных об исследованиях, реализованных в рамках компаративистских моделей 
• Всемерное развитие коллаборативных исследовательских моделей и, особенно, инфраструктуры коллаборации, прежде всего: совершенствование общих площадок содержательных коммуникаций носителей различных исследовательских парадигм (отличный образец – регулярные Научные советы ВЦИОМ), формирование общих методных арсеналов, общих хранилищ первичных данных, построение слоистых и перемешанных выборок, перекрестная экспертиза методик и т.д. 
• В идеале каждое локальное исследование должно стать компонентом масштабного процесса непрерывного самоосмысления трансформирующегося социума. А это, в свою очередь, трудно представить без постановки следующих задач профессиональной самоорганизации: 
• постановка стратегических исследовательских программ (аналогов проблем Гильберта в математике), в разработку и реализацию которых должна быть вовлечена вся активная часть социологического сообщества, 
• согласование и внедрение исследовательских стандартов, в том числе позволяющих обеспечить эффективную интеграцию с зарубежными исследовательскими институтами, 
• активное формирование междисциплинарных исследовательских зон, продуцирующих онтологические и методологические запросы математикам, философам, психологам и представителям других научных отраслей.